Две творческие личности. Анатолий и Женя. Он – писатель. Не из самых известных. Но твердо занявший свою литературную нишу. И преподававший в московском Литинституте. Она – начинающая актриса одного из театров. Ему больше сорока. Ей едва исполнилось двадцать. Его мама одобрила их брак и отдала своего уже чуть перезрелого сына этой «…девочке, которая вполне подходит для нас» (слова мамы по версии невестки).

Анатолий покорил Женю беседами о литературе и театральном искусстве. Он много знал и хорошо говорил. Женя пленяла своей живостью и эмоциональностью. И стали они жить долго и почти счастливо. Уже втроем, так как появилась маленькая дочь Леночка. Счастливы были… почти. Не хватало, по мнению Жени, самой малости – чтобы Анатолий перестал пить.

Пил Анатолий «как все творческие личности и пишущие люди на Руси» (по мнению самого Анатолия), не так чтобы часто, но со скандалами и попытками рукоприкладства. Только попытками, побоев как таковых не было, так как по натуре Анатолий был человеком добрым, а в опьянении хотя и хотелось ему «повыяснять отношения», но больше криками и размашистой жестикуляцией. Впрочем, при его комплекции это тоже пугало. Особенно, если было кого пугать. Но об этом позже. Пил Анатолий и до появления в его жизни Жени, и уже став мужем и отцом. Кодироваться и вшиваться не пробовал, так как «это все шарлатанство» (по мнению обоих супругов).

Леночка росла в творческой шумной обстановке. Может быть, больше шумной, чем творческой – творил Анатолий на даче, затворяясь от «шума жизни». В дом приходили студенты Анатолия, так как говорить он любил и любил, когда его слушали. Приходили из театра актеры. Декламировали, шутили, смеялись. Центром общения был рокочущий бас Анатолия. И Леночке было весело в этой обстановке. Но может быть, немного одиноко. Ведь принять непосредственное участие в шумном общении она не могла, а гости отнюдь не были центрированы на детях. На искусстве — да, но не на детях. Ее не выставляли из кухни, она не мешала, но и центром внимания не была тоже. Поэтому Леночке чувствовала себя слегка лишней. И не всегда сытой — Женя оказалась больше хорошей актрисой и красивой женщиной, чем заботливой мамой. Часто в доме из еды было только то, что принесли с собою гости. Пирожные, портвейн, фрукты.

Да, Женя оказалась красивой женщиной. И с каждым годом ее красота наливалась зрелостью. И уже шумные посиделки вращались вокруг нее. Возраст Анатолия перевалил за пятьдесят. Он как будто уступил часть своей энергии Жене. И становился более зрителем ее бенефисов за колченогим кухонным столом в окружении меняющихся студентов и неизменных  людей из театра. Ревновал ли он? Конечно, ревновал. И к молодости, и к бенефисам. Да и регулярные алкогольные возлияния к пятидесяти годам уже сказались на возможностях Анатолия в супружеской постели. Он чувствовал себя уходящим к закату. На фоне сверкающей в зените Жени.

Продолжал ли он пить? «А как тут не выпить?!» — ответил бы он вопросом на вопрос, если бы его спросили об этом в ту пору. «Как не выпить, если на душе так скверно?!» Пил, «выяснял отношения», размахивал руками, привычно пугая Женю. И любящая дочь Леночка уводила его в другую комнату. Уводила и успокаивала его там. Он ведь очень любил свою дочь. Он не мог понять на нее руку. Да и не в этом дело! Ведь в эти минуты она была «его маленькой девочкой, той, кто с ним, когда ему так плохо!»

Потом тяжелая голова и чувство вины. И примирение. И обещание больше никогда …

Затем, работа, дача, рукописи. Он в писательском поиске и институтских хлопотах. Женя в театре. Ну а Леночка … В школе, с уроками, с подругами. Словом, каждый занят своими делами и каждый сам по себе.

И вновь кухня наполняется смехом, шумом и людьми. И вновь на ней царит Женя. А Анатолий чувствует себя не у дел. И безобразно пьет. Кричит и размахивает руками. И Леночка уводит его от пугливой Жени. Успокаивает и укладывает спать.

Вина. Примирение. Работа. Бенефис Жени. Пьяный дебош, (как его называла Женя). Леночка, спасающая маму и привносящая мир в семью. И так без конца.

Семья жила, двигаясь по замкнутому кругу. Рассмотрим внимательнее спираль семейной жизни.

Период внешнего благополучия, когда все заняты своими делами: Анатолий что-то пишет, Женя творит на сцене и Леночка где-то на своей учебе. Повторимся – благополучие внешнее. Это время значительной дистанции между членами семьи. Каждый занят делом, но исключительно своим. Градус семейного тепла максимально снижен. Леночка ощущает себя аутсайдером.

Алкоголизация Анатолия. Конфликт, масса эмоций. Все вовлечены. Все вместе. В семье штормит. Ведь конфликт дает максимум эмоционального включения. Анатолий беспощаден в гневе. Леночка спасает маму. А мама позволяет ей себя спасать. И для этого переключается в состояние беспомощности и страха. Леночка ощущает себя в центре событий. Она нужна маме, она необходима папе.

Примирение супругов. Накал положительных эмоций. Пик психологической близости. Ведь чем выше поднялись эмоциональные качели в сторону негативных чувств, тем сильнее на стадии примирения чувства позитивные. Обещания, прощение, слова любви.

И вновь спокойный период, когда в семье как бы хорошо, но холодно. Период утомительного безразличия друг к другу. Эпоха эмоциональной дистанции.

Чтобы сблизиться, такой семье нужен алкоголик. Периодическое пьянство Анатолия всех эмоционально включает. Можно повышать градус эмоций криками и скандалом. Можно спасать и быть спасаемой. Можно почувствовать, что тебя принимает «маленькая девочка» даже таким. Пьянство демонстрирует важность каждого члена семьи. Делает их друг для друга нужными.

Если поверхностно судить о причинах пьянства Анатолия, то может показаться, что провоцировала его Женя. Своей молодостью, своей красотой и вниманием, которым она пользовалась со стороны других мужчин. На самом деле, Анатолий и Женя «работали» как одна команда. Неосознанно, конечно. Конечно, не специально. Но когда дистанция между членами семьи становилась невыносимой, Женя собирала в доме гостей. А у Анатолия появлялся повод выпить.

Когда Леночка начала учится в институте, она повстречала Павла. Сильного, «цельного» (по словам Леночки), готового взять на себя Леночку, ответственность, любые проблемы в ее семье. Старший сын в своей родительской семье, он привык заботиться о матери и сестрах. Его отец тоже пил. И, Павел, став мужем Леночки, с готовностью включился в семейный танец вокруг алкоголизма Анатолия. Теперь уже Леночка могла звонить ему в периоды папиного пьянства. И они вместе вывозили Анатолия на дачу, туша конфликт и спасая Женю. А затем,  проверив тоже вместе, как на даче чувствует себя протрезвевший и присмиревший Анатолий,  привозили его к Жене для примирения.

Этот замкнутый круг семейного танца от общей дистанцированности к максимальной близости через посредничество алкоголя, а затем к новому отдалению, может продолжаться вечно. Пока есть тот, кто объединяет всех. Не самым здоровым способом. Страдая физиологически и подрывая свою печень. Но все же объединяя в «звездные» периоды своего пьянства.

Семьи функционируют по-разному. И так причудливо тоже. Сменяя краткие моменты близости длительными периодами отдаленности. А в целом сохраняя свою стабильность.

Зададимся вопросом, что произойдет, если Анатолий прекратит пить? Если случится вдруг такое чудо? Семье как системе придется сохранять статус-кво через кого-то другого. Скорее всего, начнет пить Леночка. И спасать ее станет Павел. А для стороннего наблюдателя все будет выглядеть как наследственный алкоголизм. Хотя с системной точки зрения не в генах тут дело, а в том, что система работает по закону гомеостаза. Она сохраняет свое динамическое постоянство. Кто-то должен будет взять на себя роль объединителя семьи.

Теперь отправимся в недалекое будущее, в котором у Леночки и Павла появится, скажем, дочь по имени Маша. Само рождение девочки мало скажется на описанной семейной спирали. Но когда умрет Анатолий, возрастет вероятность, что именно Маша начнет объединять семью. Так, как умеют это делать дети – через свое проблемное поведение или болезни. Разобщенная в спокойные периоды семья, начнет объединяться в борьбе с внезапными заболеваниями девочки. Будут пенять на слабый иммунитет или нездоровую наследственность (ведь дед-то вот пил!).

Нам хотелось показать, как все неоднозначно бывает в семье. Как порой глубже и интереснее, чем кажется на первый взгляд. И как явления, традиционно считающиеся негативными, могут иметь важную функцию в семейной системе.

Истории, используемые в текстах, являются вымышленными. Они придуманы авторами для иллюстрации описываемых психологических взглядов на то, как развиваются отношения. Создавались эти истории на основе опыта работы с реальными людьми, но не являются прямым описанием клинических случаев. Герои сюжетов – собирательные образы. Гораздо реже мы используем подлинные истории. Тогда предварительно получаем разрешение клиента. Но в этом случае изменены все данные, которые позволили бы идентифицировать реального человека.

Игорь Гожий, психотерапевт, трансактный аналитик. Алексей Сивов, психолог, трансактный аналитик.