Вопрос.
Моего ребенка обижают на детской площадке, отбирают игрушки. Только приходим, а уже кто-то подбегает и выдергивает у дочери из рук савок или ведерко. Не знаю, что делать. Конфликтовать не хочется, да и не люблю я конфликтовать, но видеть, как моего ребенка обижают очень больно. А она совершенно не умеет себя защищать. И опекать ее постоянно не хочется. Что делать, когда моего ребенка обижают? Как реагировать?
Вопрос.
Хочется, чтобы сын не рос тряпкой, чтобы мог отстоять себя. Ему сейчас год и семь. Активный, может другого ребенка ущипнуть, укусить. Когда дети друг на друга как-то агрессируют, я считаю, что надо оставить их в покое, пусть сами разбираются. Не хочу, чтобы привык прятаться за мамину юбку. Но с другими мамами начинаются конфликты. Что делать?
Ответ.
Мы говорим о совершенно разных ситуациях, когда рассматриваем взаимодействие детей полутора лет или трехлетних, хотя внешне они могут выглядеть и одинаково — один ребенок забирает игрушку у другого или бьет его. Соответственно, и задачи перед родителями стоят разные.
Ребенка обижают, ему только год. В год малыш ориентируется только на свои текущие интересы: увидел игрушку — взял ее, оказалось, что она находится в руках другого малыша — потянул посильнее и все-таки взял ее. Здесь нет агрессии, здесь нет даже реального взаимодействия с другим малышом, тот воспринимается больше как еще один предмет, который может оказаться на дороге, а значит, может быть просто оттолкнут в сторону (можно по нему и проползти). Интересно стучать палкой по кастрюле, так же может стать интересно постучать по другому ребенку. И реакции на действия другого малыша больше напоминают реакции на взаимодействия с предметами, а не с партнером по игре: если ударили палкой, ребенок ревет так же, как если бы стукнулся об угол стула — без обиды, просто от боли. И если лишился игрушки, то тоже плачет, так как не может удовлетворить свои текущие желания. Кстати, хорошо, когда громко плачет, так как с точки зрения развития в этом возрасте ребенку важно уметь возмущаться, когда желания его не удовлетворены, его плач говорит не о капризности и не о том, что нытик растет, а о том, что он учится требовать и возмущаться. А значит, будет во взрослой жизни уметь добиваться своего.
Действия родителей: обеспечивать безопасность и успокаивать плачущего ребенка. Здесь нет обидчика и агрессора, здесь еще никого не надо реально защищать. Есть малыши с разным темпераментом (кто-то быстрее, а кто-то медленнее) и разными двигательными навыками (кто-то тверже стоит на ногах, а кто-то чаще падает). Злиться на другого малыша, который схватил за волосы Вашего, это то же самое, как злиться на стул, об который он ударился. И договариваться с ним так же бессмысленно. Бессмысленно требовать более ответственного отношения к чужим волосам, объяснять, что другому ребенку больно, запрещать бить другого. У ребенка еще нет способности сочувствовать, сопереживать, поэтому объяснения, что кому-то больно, это потеря времени. И запреты еще ребенку не понятны, он к ним будет готов только ближе к 2-м годам.
А вот с другими родителями договариваться можно. Конечно, не о том, что их ребенок хулиган, и они его плохо воспитывают, а о совместных действиях для обеспечения безопасности и уменьшения количества боли у детей: можно последить, чтобы палки в руках были не тяжелыми и т. д. А когда Вашему ребенку больно, надо его обнимать и успокаивать. Чего-то особо полезного во взаимодействиях детей пока еще нет, период социализации наступает в районе 3-х лет, вот тогда ребенку жизненно необходимо общение. А сейчас, если Вам слишком жалко малыша, можно ограничить совместные с другими детьми игры без какого-либо ущерба для него. В этом возрасте дети играют еще не друг с другом, а в присутствии друг друга, и время для активного развития социальных навыков взаимодействия еще не пришло, и пока общения с родителями может быть достаточно.
Ребенка обижают, ему полтора года. В полтора года игры рядом с другими детьми уже более полезны, так как ребенок активно начинает повторять действия других, а значит, дети могут через это повторение учиться новым двигательным навыкам друг у друга. Но они будут так же отбирать игрушки и друг друга бить. А требования и запреты все так же преждевременны, на запреты только начинают появляться первые отклики, но еще явно не достаточные, чтобы дети могли сами разрешать свои конфликты. Поэтому лучше далеко не отходить от играющих детей и предлагать своему ребенку другие игрушки взамен той, которую у него забрали, или возвращать отнятое.
Обычно нужна договоренность с другими родителями о том, что Вы будете игрушки возвращать, если Ваш ребенок не успокаивается, когда получает замену. И в этом можно попросить помощи. А не спорить о том, что «родители должны следить за своими детьми, особенно, если их дети все время норовят отнимать игрушки у других, а не заявлять, что дети, якобы, сами разберутся». Не спорить о системах воспитания или периодах детского развития, так как споры в родительской среде отличаются взрывной эмоциональностью и не заканчиваются нахождением конструктивного консенсуса в отличие от научных дискуссий. Именно попросить о помощи. Надо учитывать, что чаще всего родителям нравится, когда их ребенок проявляет активность, может отнять игрушку. Так уж мы устроены, что хотим видеть своего ребенка «сильным». Мы ведь люди, и у всех у нас есть свои недостатки. Поэтому можно постараться простить радость в глазах родителя, чей ребенок оказался темпераментнее. Речь идет пока еще только о темпераменте, то есть о врожденных характеристиках психики, реальные навыки отстаивания себя, упорство, настойчивость и уверенность сформируются позднее, радоваться пока еще нечему. Можно сказать комплимент этому темпераменту (пусть человеку будет приятно, тем более говорим чистую правду), а затем попросить о помощи в возращении игрушки.
Если Вам «повезло» в том, что темперамент Вашего ребенка позволяет ему чаще оставлять другого малыша в слезах, чем плакать самому, то это везение сомнительное. Ваш ребенок становится все менее желаемым на детских площадках, в то время как в этом возрасте умение забрать игрушку у другого еще не представляет какой-либо ценности в плане его дальнейшего развития, разве что может потешить самолюбие родителя. Для того чтобы общение с другими детьми приносило реальную пользу через взаимное моделирование новых навыков, о чем я писал выше, лучше останавливать своего малыша в этой экспроприации.
При этом можно не бояться, что ребенок лишится здоровой человеческой агрессивности. Ведь главным полем для ее тренировки является собственная семья и родители. Ближе к году ребенок начинает осваивать чувство гнева: он учится злиться на маму и папу, учится при этом кричать, возмущаться. И это освоение продолжается и в полтора года, и в два. Времени достаточно, чтобы помочь ребенку освоить гнев и свою способность быть агрессивным. И все, что для этого нужно делать, это не ругать ребенка за его естественный гнев, не стыдить, не говорить разных глупостей, вроде: «Я не буду с таким злючкой играть», а разрешать малышу проявлять свои естественные чувства. Когда родители не считают, что злость «плохое» чувство, особенно, когда оно адресовано им самим (кому же еще ребенок может злость адресовать как не собственным родителям?), не боятся, что ребенок может вырасти «злым чудовищем», не стыдятся его злого, тогда гнев, злость, агрессивность осваиваются ребенком, то есть малыш учится их испытывать и не пытается от них избавляться. Важно только, чтобы родители показали четкие границы: ты злишься на меня и это нормально (можно злиться, ногами топать можно и сжимать руки в кулачки тоже можно), но бить себя я не дам. И Вы можете быть уверены, что с агрессивностью у него будет все в порядке, и уже ближе к трем годам Вы сможете его обучить тому, как проявлять настойчивость, упорство в контакте с другими детьми.
По мере взросления ребенка развивается его способность реагировать на запреты и воспринимать родительские объяснения. Два года — это время запретов, детского бунта против них, (который часто называют кризисом двухлеток), и принятия необходимости подчиняться требованиям. Своего малыша уже можно учить тому, что бить по голове палкой нельзя и тянуть за волосы нельзя. Учить, конечно, можно и раньше, но сейчас от этой учебы будет реальная польза, ребенок достаточно вырос, чтобы воспринимать требования родителей. И меняется форма психологической поддержки: если в год малыша просто прижимают к себе пока он плачет, то постепенно ребенок становится способен услышать слова, нормализующие ситуацию. Ему придется принимать реальность, в которой кто-то у кого-то что-то отнимает, и не делать из этого трагедии. Совершенно нормально, когда более сильный отбирает игрушку у более слабого, это обычный мир людей, и к нему надо приспособиться. Ситуацию нормализовывают: ты расстроился, конечно, но ничего страшного … . Об этом говорят без трагизма в голосе, и в то же время не призывая смирению, а спокойно объясняя, что это не смертельно. Естественно, я описываю общую концепцию поведения, а задача родителя объяснить ребенку всё это на его языке, соответствующем возрасту. В этом возрасте ценности справедливости прививать еще рано, а вот нормализовывать несправедливость, чтобы она не становилась для человека личной трагедией, уже пора.
Ближе к трем годам ребенок уже может усваивать поведенческие стратегии разрешения конфликта. Воспитательных инструментов у нас три:
Игорь Гожий, психотерапевт, трансактный аналитик.
См. также Детские конфликты» — Основные родительские ошибки.
Запись на консультацию: c 9:00 до 21:00
Вы можете заполнить форму и вам перезвонят. Вы можете записаться к специальсту на удобное для вас время.
Или сами позвонить по телефону: +7 (909) 935-12-39
